Историк-востоковед Борис Александрович Тураев (1868 – 1920 )
Праздник Всех святых, в земле Русской просиявших, очень близок многим православным христианам и особенно тем, кто назван в честь того или иного русского святого.
История этого праздника очень интересна. Празднование Собора всех святых, в земле Российской просиявших, установленное в 50-е гг. XVI в. и забытое в синодальную эпоху, было восстановлено на Поместном Соборе Русской Церкви 1917–1918 гг.
Но мало кто знает, что одним из тех, кому мы обязаны восстановлением этого замечательного праздника, был профессор Петроградского университета Борис Александрович Тураев – основоположник египтологии в России, создатель отечественной школы истории Древнего Востока, признанный знаток христианского богослужения, член Императорского Православного Палестинского общества.
Борис Александрович Тураев родился 5 августа 1868 г. в городе Новогрудке Минской губернии (сейчас Гродненская область Республики Беларусь) в дворянской семье. В раннем детстве вместе с семьей будущий исследователь переехал вместе с родителями в Вильну (сейчас город Вильнюс). Борис очень рано потерял отца и его воспитанием всецело занималась мама Ксения Андреевна, которая служила учительницей в Мариинском высшем женском училище Вильны.
В Вильно мальчик поступил в I класс Виленской гимназии. Однако обучение, особенно древние языки, сначала давалась будущему ученому нелегко. Интерес к древним языкам пробудило в нем изучение Священной истории, которую с раннего детства он очень любил. Посещение Музея древностей при Виленской публичной библиотеке и поездка с бабушкой в Берлин, где они посетили Берлинский музей с представленными там египетскими историческими памятниками, также сыграло важную роль в развитии его интереса к этой области.
В 1891 г. Тураев закончил Историко-филологический факультет Санкт-Петербургского Университета, где слушал лекции по истории Древнего Востока у О. Э. Лемма, во время заграничной командировки занимался у Адольфа Эрмана, Эберхарда Шрадера и Гастона Масперо, вёл научную работу в музеях Берлина, Парижа, Лондона и в Италии. Кроме древнеегипетского, абиссинского и коптского языков, Тураев изучает языки и историю Переднего Востока, сирийскую и арабскую грамматику, «введение в мексиканскую археологию» Зелера.
С 1896 года Тураев – приват-доцент, с 1904 года – экстраординарный, с 1911 года – ординарный профессор Петербургского университета. С 1896 года он читает лекции по древневосточной истории и преподает древнеегипетский язык. В 1898 году он защищает магистерскую диссертацию «Бог Тот.
Опыт исследования в области истории древнеегипетской культуры», которая была посвящена древнеегипетскому богу письма и мудрости. Его вторая докторская диссертация, защищенная в 1902 году, была посвящена теме «Исследования в области агиологических источников истории Эфиопии».
В 1898 г.Тураев женился на княжне Елене Филимоновне Церетели, сестре известного филолога-классика Георгия Церетели.
В 1911 году вышел обобщающий фундаментальный двухтомный труд Б.А. Тураева «История древнего Востока», за который в 1916 г он был удостоен Большой Золотой медали Русского археологического общества.
Особое внимание профессор Тураев сосредотачивал на культурной истории народов Востока и особое отражение в этом труде нашла библейская тематика. Так, например, он писал:
«Сравнивая вавилонские и еврейские псалмы, мы найдем много сходных выражений, аналогичных мыслей и даже буквальных совпадений. Однако... в библейских псалмах главное — внутренняя потребность молитвы и очищения, покаяние грешника, сознающего моральную вину пред благим и правосудным богом; здесь нет речи ни о магии, ни о произволе божества, тогда как вавилонянин лишь под давлением беды думает о смягчении гнева своего бога, при посредстве обряда и жреца, его покаянные псалмы все еще соединены с магическими формулами и действиями и даже по большей части озаглавлены «заклинание».
«Ни одна религия древности не поднялась так высоко в своем Богопознании и отчасти в этике, как большинство псалмопевцев, стоящих главным образом не на законнической и ритуалистической, а на древней пророческой духовной почве. Это мировоззрение они пронесли через века фарисейства и составили звено, связующее Исайю и Иеремию с Евангелием» – замечает Тураев.
Всего опубликовано 155 научных трудов профессора Тураева.
Б. А. Тураев первым в России начал систематическое изучение и публикацию древнеегипетских памятников, преимущественно из отечественных музейных коллекций. Помимо египтологии, он занимался историей Нубии и Аксума, средневековой Эфиопии и Эфиопской ортодоксальной церкви, а также семитологией, ассириологией, шумерологией, коптологией, хеттологией и урартоведением.
В 1919 году профессор Тураев возглавил организованную в Петроградском университете кафедру египтологии. 7 июня 1920 года он был заочно избран председателем Общества по изучению древних культур. В большинстве писем и воспоминаний о профессоре звучит благодарность Борису Александровичу за его помощь и поддержку, отмечается его внимательность в отношении к людям и безграничная отзывчивость, хотя его финансовые возможности были невелики.
Сохранившиеся в архиве Государственного Эрмитажа и фонде Тураева воспоминания, материалы и переписка ученого с разными лицами свидетельствуют, что служение науке он соединял с церковным служением. Именно служение Православной Церкви было приоритетным в его жизни, хотя это может показаться на первый взгляд удивительным для ученого такого масштаба и такой направленности интересов.
Б.А. Тураев с марта 1910 г. состоял действительным членом Палестинского общества, с 18 августа 1912 г. – пожизненным действительным членом, а 9 апреля 1917 г. был избран в члены Совета общества. Борис Александрович видел значение Палестинского общества как научного и просветительского центра.
«...Я же позволю себе только напомнить, что для русского народа Святой Гроб еще более даже, чем Царьград, и что никакие материальные выгоды, ни какие нам сулят обладания проливами не уравновешивает той духовной катастрофы, какую повлечет за собой предоставление в безраздельное пользование Святой Земли кому бы то ни было. Особенно же нациям, поддерживающим воинственный папизм. Это сознание и в ученых и в общественных сферах уже в виду тех трудов и жертв, какие понесла Россия не только для поддержания в Святой Земле Православия, но и для изучения. Эти труды русского народа, обливающего своими слезами палестинские святыни, их несет Православное Палестинское общество, выпускающее серию превосходных изданий. Но и косвенно русские люди содействуют изучению Святой Земли», – написал он на проекте, составленном Обществом.
В качестве активного мирянина Борис Александрович Тураев был привлечен к работе Поместного Собора 1917–1918 гг. 10 октября 1917 г. на Соборе Тураев выступал с докладом, посвященным отступлениям от уставного богослужения. Сообщая предание о литургической деятельности св. Василия Великого, патриарх Прокл выражается следующим образом:
«Замечая леность и небрежность людей, тяготившихся продолжительностью литургии, Василий Великий, сам хотя и не считал ее содержащей что-либо излишнее, но, чтобы отнять у небрежных повод тяготиться, передал произносить ее более кратким способом, пользуясь сим как врачебным средством. Таким образом, церковное предание усвояет св. Василию Великому, а за ним и Златоусту, уступки немощам их современников в самой дорогой и священной части богослужения – Божественной литургии и притом в то время, когда религиозная жизнь была неизмеримо живее и интенсивнее, чем теперь; когда обычная жизнь была не столь сложна и мирские обязанности не столь многообразны. И в наше далеко не церковное время замечается леность и небрежность уже не только среди мирян, но и среди самих священнослужителей, тяготящихся продолжительностью, правда, не литургии, а прочих служб дневного круга; от их небрежения и проистекают в значительной степени те уклонения для церковного устава, которые были только что указаны. Пример великих вселенских учителей и святителей дает право и Поместному Собору, снисходя к немощи своих современников, сделать ряд указаний и разъяснений для упорядочения того более краткого образа отправления богослужения, каковой ныне наблюдается в приходских храмах, будучи чужд единообразия, порядка и духа церковного устава. В чине молебного пения о спасении Державы Российской, совершенном его членами, в его присутствии и всенародном на Лобном месте в день Воздвижения Честнаго Креста, мы впервые вместо канона не только услыхали, но и увидали напечатанными «Запевы». Этим как бы получил санкцию укоренившийся у нас непохвальный обычай ограничиваться на молебнах вместо канона запевами. Нельзя не скорбеть об этом уже и ввиду того, что в этой же палате перед тем было принято предложение об уставности богослужений, совершаемых от имени Собора, причем были особенно подчеркнуты каноны на молебнах».
15 марта 1918 г. Б.А. Тураев представил Собору доклад «О восстановлении празднования в первое воскресенье Петровского поста всех святых новых чудотворцев российских». Он заметил, что
«в наше скорбное время, когда единая Русь стала разорванной, когда нашим грешным поколением попраны плоды подвигов святых, трудившихся и в пещерах Киева, и в Москве, и в Фиваиде Севера, и в Западной России над созданием единой Православной Русской Церкви, представлялось бы благовременным восстановить этот забытый праздник, да напоминает он нам и нашим отторженным братьям из рода в род о Единой Православной Русской Церкви и да будет он малой данью нашего грешного поколения и малым искуплением нашего греха».
Доклад Тураева 20 августа 1918 г. был рассмотрен Собором, а 26 августа было принято историческое постановление:
«1. Восстанавливается существовавшее в Русской Церкви празднование дня памяти Всех святых русских.
2. Празднование это совершается в первое воскресенье Петровского поста».
27 июля 1918 г. на Соборе рассматривалось предложение Б.А. Тураева о создании «Проекта обители ученых иноков». Согласно этому проекту предлагалось создать братство, которое основывалось бы на единении ученых монахов для более эффективного служения и взаимопомощи. Братство должно было бы иметь один или несколько монастырей.
«Прошлое убеждает нас в том, что только печальные судьбы Восточных Церквей не дали в них развиться тому, что и на их почве должно было расцвесть. <...> Это заставляет нас настаивать на необходимости создания у нас такого центра, который объединил бы в себе ученое монашество и предоставил ему все средства для развития дарований и плодотворной деятельности».
Положение о создании братства было принято Собором без поправок.
8 сентября 1918 г., на предпоследнем заседании богослужебного отдела Поместного Собора, новая служба Всем русским святым, составленная Б.А. Тураевым и будущим святителем, а тогда иеромонахом Афанасием (Сахаровым), была рассмотрена, одобрена и передана на последующее утверждение Святейшему Патриарху и Священному Синоду. 18 ноября 1918 г., уже после закрытия Поместного Собора, Патриарх Тихон и Священный Синод благословили печатание новой службы.
В 1917 г., был преобразован университетский приход в Петрограде и старостой университетского храма избран профессор Б.А. Тураев. Уже в ноябре 1918 г. Борису Александровичу Тураеву пришлось хлопотать о том, чтобы университетскую церковь святых апостолов Петра и Павла не закрыли, и благодаря хлопотам закрытие храма было оттянуто на какой-то период.
В последние годы жизни, принесшие много скорбных для Бориса Александровича Тураева событий, во многих его письмах и во время общения с близкими слышались слова о том, что: «жить незачем, когда отнята душа, подавлен дух и оставлен человеку один желудок». Но несмотря на эти сложные обстоятельства он много работает и не оставляет возложенных на него попечений.
Но главное, Тураев не оставляет богослужения, самостоятельно вычитывая всю службу.
Профессор Н.Н. Глубоковский писал, что:
«он <Тураев – ред.> знал, что во внешнем церковном укладе самым важным элементом здоровой христианской жизни является живительное богослужебное питание, а обязательная для христиан всецелая посвященность Богу должна иметь наглядных, – хотя и человечески несовершенных, – выразителей полной отрешенности от мира для безраздельного поклонения Господу как единственному центру возвышенных желаний и духовных стремлений. И чем ниже была наличная действительность, всегда далекая в здешнем мире от своего небесного идеала и тем пламеннее было усердие сохранить в возможной чистоте все священные символы тех неизреченных благ, которые приобретены для нас Христом, сообщаются в Церкви и получат осуществление во всем божественном величии абсолютного совершенства, когда “будет Бог всяческая во всех” (1Кор 15:28)».
Б.А. Тураев не оставлял ни трудов, ни молитвы до самых последних минут своей жизни, несмотря на тяжелую болезнь.
23 июля 1920 г., в 7 часов вечера, на 53 году жизни академик скончался. Он был похоронен в знаменитом некрополе Александро-Невской Лавры. Согласно воле покойного, ученый был погребен в стихаре причетника.
Пример христианской жизни Б.А. Тураева, его труды на благо Церкви и науки, его жертвенное служение людям, трудолюбие, целеустремленность и отзывчивость, глубочайшая вера в Бога могут послужить примером для каждого христианина и ответом всем сомневающимся в том, как могут сочетаться вера и научное видение мира.
