Неутомимый исследователь насекомых. Жан-Анри Фабр (1823 – 1915)
Мир есть самое наглядное доказательство бытия личного Бога, Творца всех вещей и Промыслителя мира
Жан Луи Родольф Агассис
Научные знания и логика во все времена не только не мешали многим замечательным исследователям верить в реальность Творца, но и напротив, зачастую обращали их мысли к Богу и позволяли увидеть Его замысел в гармонии творения.
Как говорил выдающийся хирург и ученый святитель Лука (Войно-Ясенецкий), опытом, трудами и знаниями которого до сих пор пользуются врачи:
«Наука ставит те же самые вопросы, на которые отвечает религия. Она по закону причинности приводит нас к Первопричине мира, а религия отвечает, Кто является этой творческой Первопричиной не только мира, но и человека. Религия не противоречит науке, но религия движет науку».
Первые исследования выдающегося французского ученого Жана-Анри Фабра заложили основание для развития энтомологии. Фабр, возможно, единственный энтомолог, чье имя известно самой широкой аудитории, поскольку он сыграл важнейшую роль в популяризации науки о насекомых.
Фабр известен в первую очередь по серии «Энтомологические воспоминания», изданной во Франции в 1879-1907 годах в десяти томах, но кроме этого фундаментального труда, им было написано много книг, посвященных энтомологии.
Его книги использовались в дальнейшем в школах по всей Франции и были настолько привлекательны, что по ним учились не только ученики, но и их родители.
Этот великий ученый однажды сказал:
«Вы можете содрать с меня кожу с большей лёгкостью, чем отобрать у меня мою веру в Бога».
Биография Жана-Анри Фабра заставляет вспомнить известное выражение: «дорогу осилит идущий». Он родился в 1823 в Сен-Леоне в бедной крестьянской семье. В церковной книге кантона Везен была найдена запись: «Года 1823, декабря 22 дня крещен Жан-Анри-Казимир Фабр, рожденный в Сен-Леоне, законный сын жителей той местности — Антуана Фабра и урожденной Виктории Сальг. Крестным отцом был Пьер Рикар, учитель. В подтверждение чего и подписался Фабр, викарий»
Семья Жана-Анри часто переезжала с места на место по Южной Франции в поисках возможности заработать себе на жизнь. С малых лет будущий ученый работал, помогая своим родителям, для чего ему приходилось совмещать нелегкий труд с учебой в школе.
Но в юноше жила мечта, потому что жить без мечты и надежды нельзя и чем сложнее живется, тем больше мечтает человек, надеется на то, что однажды начнется новое счастливое и радостное будущее. Французский мальчик из бедной крестьянской семьи приложил много усилий для воплощения своей мечты.
В будущем он скажет: «Счастлив, трижды счастлив человек, которого невзгоды закаляют».
«С детства, сколько я себя помню, — писал Жан-Анри Фабр, — жуки, пчелы и бабочки постоянно были моей радостью. Элитры жука и крылья махаона приводили меня в восторг. Я шел к насекомому, как капустница к капусте, как крапивница к чертополоху».
По окончании педагогического училища в 1842 году Фабр начал работать школьным учителем. Он старался, используя различные подсобные предметы, познакомить своих учеников с основами химии и физики, а летом отводил их за город, на пустыри и каменистые склоны холмов, и здесь занимался с ними «практической геометрией». И именно здесь впервые он начал вести первые энтомологические наблюдения, когда в перерывах между занятиями вместе с учениками занимался разыскиванием пчелиных гнезд.
Для ведения научных исследований у молодого учителя почти не было средств, заработок был небольшой, а к тому времени у него уже была семья. Но Жан-Анри не сдавался: подготовившись за несколько месяцев, он успешно сдал необходимые экзамены, дающие право преподавания в средней школе. Только через семь лет после этого он, наконец, получил место преподавателя физики на острове Корсика в колледже в городе Аяччо. И здесь на Корсике, где богатство природы открывало большие возможности, Фабр продолжил свои натуралистические наблюдения. А кроме того он впервые стал пробовать себя на литературном поприще, начал писать стихи.
Но Жан-Анри не сдавался: подготовившись за несколько месяцев, он успешно сдал необходимые экзамены, дающие право преподавания в средней школе.
Здоровье Фабра не позволило продлиться этой идиллии, тяжелые приступы малярии вынудили перебраться его вместе с семьей на юг Франции, в Прованс. В Авиньоне Фабр получил место учителя в лицее. «Материал для костра был готов, не хватало только искры, чтобы зажечь его», — писал ученый об этом периоде своей жизни.
В этот период Фабр познакомился с работой врача Леона Дюфура, увлекавшегося энтомологией и старательно изучавшего анатомию насекомых и пауков, их образ жизни, развитие и повадки. Дюфуром были описаны наблюдения над осой-церцерис, охотящейся за жуками-златками.
В 1855 году в научном журнале была опубликована статья 32-летнего Фабра, где он сообщал о своих исследованиях, дополняя наблюдения Дюфура над церцерис.
Работа в школе и репетиторство, которым занимался молодой ученый, позволяли только содержать семью. В этот период, в надежде заработать хоть немного денег на проведение исследований Фабр придумал простой и дешевый способ переработки корневищ марены и получения из них красителя, который в то время широко применяли для окрашивания тканей. Но надежды не оправдались. За свое изобретение он не получил ничего, хотя оно и было использовано в производстве.
А вдобавок ко всему в 1871 году Фабр потерял работу в лицее, оказавшись в бедственном состоянии без средств существования. Владелец дома, в котором жил ученый, предложил ему выехать: боялся иметь жильцом «смутьяна», уволенного со службы за «революционные мысли».
Фабр придумал простой и дешевый способ переработки корневищ марены и получения из них красителя, который в то время широко применяли для окрашивания тканей.
Об этом тяжелом положении будущего ученого узнал его друг, с которым он когда-то давно собирал растения в окрестностях Авиньона, — английский философ Джон Стюарт Милль. Он прислал Фабру деньги из Лондона.
На эти средства исследователь смог переехать в Оранж и поселиться в загородном доме в Сериньяне, где занялся литературным трудом.
Он написал несколько популярных книг для школьников: «Небо», «Земля», «История полена», «Химия дяди Поля». Книги с интересом читались и стали пользоваться популярностью. Для того чтобы заинтересовать детей и подростков наукой, Фабр использовал в своих книгах и отрывки стихов, и воспоминания путешественников, и рассказы бывалых людей, и даже шутки:
«Где-то я читал историю одного чудака, который все делал наоборот. Однажды ему понадобилось изжарить на вертеле жаворонка. Как вы думаете, что он затеял? Ручаюсь, не угадаете. Он построил сложную машину со всякими канатами, рычагами, колесами и гирями, и все это поднималось, опускалось, двигалось, вращалось. Можно было оглохнуть, так скрипели все эти рычаги и колеса. Весь дом дрожал, когда опустившиеся гири ударяли о пол. А для чего понадобилась ему вся эта машина? Чтобы вращать вертел с жаворонком над огнем? Нет. Это было бы слишком просто и неинтересно. Машина была нужна для того, чтобы вращать огонь вокруг жаворонка. Горящие поленья, очаг, труба — все вращалось вокруг этой крошечной птички.
Вы смеетесь над этим изобретением! Берегитесь! Вы и сами не замечаете того, что вертите поленья, и печь, и весь дом вокруг жаворонка. Разве вы не говорите, что солнце садится и встает? Встает на востоке, подымается в небо, потом садится на западе. Вам кажется, что весь небесный свод вращается вокруг Земли. Вот и выходит, что поленья и печь вращаются вокруг вертела с маленькой пичужкой-жаворонком».
Конечно же, Фабр продолжал свои научные натуралистические исследования. В опытах и наблюдениях ему помогали и его дети – сыновья Жюль (Юлий) и Эмиль, и дочери Антонина и Аглая.
В 1879 году он закончил первый том своих «Энтомологических воспоминаний». Здесь были главы о скарабее, церцерис, аммофилах, сфексе, бембексе, о пчелах-каменщицах.
Но радость его была омрачена смертью сына Жюля, так же как и отец, увлекавшегося этимологией. Ему и была посвящена эта книга.
«Дорогой мальчик, с раннего детства полный страстной любви к цветам и насекомым. Ты был моим помощником, и ничто не ускользало от твоего зоркого взгляда. Для тебя я должен был написать эту книгу, — ведь сколько радости доставляли тебе мои рассказы о насекомых. Я надеялся, что когда-нибудь ты продолжишь ее. Увы! Ты ушел от нас, узнав лишь первые страницы этой книги. Пусть же хоть твое имя присутствует в ней, пусть его носят представители этих красивых перепончатокрылых, которых ты так любил» — такими были последние строки книги Фабра.
Чарлз Дарвин, прочитав первый том «Энтомологических воспоминаний», написал Фабру:
«...Позвольте мне подать Вам одну мысль в связи с Вашим чудесным рассказом о нахождении насекомыми своего дома. Я хотел было попробовать это с голубями. Нужно отнести насекомых в бумажных трубочках на сотню шагов в направлении, противоположном тому, в котором Вы предполагаете в конце концов их занести; но прежде чем повернуть в обратную сторону, нужно поместить пчел в круглую коробочку, которую можно вращать вокруг оси с большой быстротой сперва в одном направлении, потом в другом, так, чтобы на время уничтожить у них чувство направления...»
Это предложение Дарвина заинтересовало Фабра, и он занялся такими опытами. Однако, несмотря на переписку с Дарвином, Фабр не признавал его эволюционное учение.
Однако, несмотря на переписку с Дарвином, Фабр не признавал его эволюционное учение.
В Сериньяне Фабру удалось купить небольшой участок земли, тот самый пустырь, о котором он мечтал много о лет.
«Сорок лет с непоколебимой твердостью я боролся с жалкими житейскими нуждами, находился под гнетом постоянной заботы о ежедневном куске хлеба, но в конце концов все же получил так страстно желанную лабораторию под открытым небом. Не сумею рассказать, сколько настойчивости и усиленного труда она мне стоила, но, наконец, явилась, а с нею, что еще важнее, явилось и немного досуга. Я говорю немного потому, что все-таки еще тащу на ноге несколько колец цепи каторжника. Желание осуществилось, но немного поздно. О, мои прекрасные насекомые! Я сильно опасаюсь, что плод поднесен тогда, когда я начинаю терять зубы, которыми мог бы его съесть. Да, уже немного поздно: широкий вначале горизонт превратился в низкий давящий свод, который с каждым днем все суживается. Разбитый тяжелым жизненным опытом, не сожалея в прошлом ни о чем, кроме тех, кого любил и потерял, не надеясь ни на что в будущем, часто спрашиваешь себя: стоит ли жить?
Но среди окружающих меня развалин одна часть стены стоит непоколебимо на своем фундаменте: это моя любовь к научной истине. Достаточно ли этого, мои милые насекомые, для того, чтобы решиться прибавить несколько страниц к вашей истории? Не изменят ли силы при осуществлении того, чего так страстно хочется?»
С годами часть пустыря превратилась в красивый сад, засаженный самыми разнообразными породами деревьев, кустарников и множеством цветущих растений, ставший своеобразным заповедником насекомых.
«Здесь есть все, и мои прежние, давние друзья, и новые знакомцы; все они охотятся или собирают жатву и строятся в ближайшем соседстве со мной. Вот почему, ввиду этих богатств, я бежал из города в деревню и явился в Сериньян полоть репу, поливать латук и слушать цикад».
«Я открываю на моем пустыре лабораторию живой энтомологии, и эта лаборатория не будет стоить ни копейки кошельку платящих налоги» – так писал Фабр о своем «Пустыре».
На «Пустыре» Фабр продолжал свои опыты и наблюдения.
Тридцать лет ученый прожил в Сериньяне, из которых двадцать пять лет работал на пустыре и дома.
В 1880 году скончалась его первая жена Мари-Сезарин Виллар, выросли и разъехались дети.
В 1881 году Фабр женился снова на Жозефин-Мари Додель, и от второго брака родились мальчик, которого назвали Поль, и две девочки.
В 1904 году ученый был выдвинут на Нобелевскую премию, но так и не получил эту награду.
Когда Фабру было восемьдесят шесть лет, вышел в свет последний — десятый — том «Энтомологических воспоминаний».
4 тома из десяти он посвятил пчелам. Его труды и исследования не принесли ему ни богатства, ни большой славы.
И в глубокой старости Фабр усердно работал, утверждая: «Правильно жить — значит работать. Когда машина бездействует, ее начинает разъедать ржавчина».
К концу жизни нужда снова посетила Фабра, только сил заработать на жизнь уже не оставалось. И вновь на помощь пришли друзья. В тайне от Фабра они решили привлечь общественное внимание к ученому-подвижнику.
3 апреля 1910 года — в день празднования пятьдесяти пять лет со дня опубликования Фабром первой научной работы — об осе-церцерис, тридцать лет со дня выхода первого тома «Энтомологических воспоминаний» в дом ученого приехали с приветствием и поздравлением представители университетов и академий, говорили речи ученые и писатели. Не привыкший к торжествам и почестям, восьмидесятисемилетний Фабр со слезами на глазах слушал эти речи.
После юбилея к ученому пришла слава, он стал знаменитостью, его портреты печатали в газетах и журналах, но это не радовало пожилого человека, поскольку у него уже не оставалось сил работать.
11 октября 1915 года Фабр тихо скончался.
В Коммюнике «О Кончине Фабра, Почетного Члена Американского Общества Энтомологов» написали:
«Великое счастье для энтомологии, что этот опытный и терпеливый наблюдатель отдал столько лет изучению насекомых и так талантливо описал их поведение».
Помимо научных исследований и работ, особым вкладом Фабра в энтомологию стало то, что объектами исследований явились живые существа, тогда как ранее главным источником знания в этой науке были мертвые экземпляры, наколотые на булавки.
«Гениальный французский энтомолог Фабр гордится, что он произвёл свои эпохальные наблюдения над насекомыми, не умертвив ни одного. Фабр наблюдал их полёты, обычаи, радости и заботы. Внимательно присматривался к насекомым, как они резвились в солнечных лучах, сражались и гибли в сраженье, искали еду, строили убежища, делали запасы. Он не возмущался, а мудрым взглядом прослеживал могущественные законы природы в их еле заметных проявлениях. Фабр был учителем в народной школе. Он наблюдал невооружённым глазом. Воспитатель, будь Фабром детского мира!» - писал Януш Корчак, (Как любить ребёнка. М., 1990 г., с. 186-187).
Пустырь, на котором Фабр сделал свои открытия и назвал его «Раем», находится под охраной Музея естественной истории.
В конце жизни этот великий наблюдатель и, как называл его Виктор Гюго, ««Гомер насекомых», написал такие строки: «Мир управляем бесконечным разумом. Чем больше я наблюдаю, тем больше открываю этот Разум, светящийся за тайной существующего. Я знаю, что надо мной будут смеяться, но я мало забочусь об этом... Бог … мне не надо верить в Него - я вижу Его».
Использованы материалы:
Васильева Е.Н., Халифман И.А. Фабр ЖЗЛ, 1966 г.
Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога. Жан-Анри Фабр
