Русская Церковь при митрополите Иларионе
Иларион, митрополит Киевский
Избрание первого митрополита русского, а не греческого происхождения произошло при князе Ярославе Мудром в 1051 году. Во многом это событие было связано с охлаждением политических отношений между Русью и Византией, но оно имело большое значение как начало нового этапа самосознания Русской Православной Церкви и всей национальной культуры.
Середина XI века ознаменовалась важными событиями как в истории Русского государства, так и в истории Русской Православной Церкви.
В 1042 году на Византийский престол вступил Константин IX Мономах. Отношения Руси с Византией к этому времени были напряженными, что в итоге привело к походу русской дружины в 1043 году на Константинополь.
Византийский историк Михаил Пселл пишет, что русы готовились к походу еще во время царствования в Константинополе Михаила IV: «нарубили где-то в глубине своей страны лес, вытесали челны, маленькие и покрупнее, и постепенно, проделав все в тайне, собрали большой флот и готовы были двинуться на Михаила».
Причиной начала подготовки к походу возможно были некие требования, которые были предъявлены Ярославу Мудрому во время переговоров в 1041 году. Можно предположить, что речь могла идти о некой форме политической и церковной независимости Руси от Византии. И как пишет тот же Пселл: «Это варварское племя всегда питало яростную и бешеную ненависть к гегемонии ромеев; при каждом удобном случае изобретая то одно, то другое обвинение, они создавали предлог для войны с нами».
Летом 1042 г. в Константинополь к новому императору прибыло посольство Ярослава Мудрого. Однако и эти переговоры ничем положительным не кончились, а политическое напряжение в отношениях между государствами и внутри Византии только усилилось. Император Константин Мономах попытался расформировать варяжско-русский корпус в процессе подготовки к предстоящему столкновению с русами.
Византийский хронограф Иоанн Скилица писал: «Скифы [русы], находившиеся в столице были рассеяны в провинциях. Это было сделано для того, чтобы уничтожить возможность какого-нибудь движения или покушения изнутри».
Это напряжение коснулось не только военных формирований. Так, на Афоне были разрушены каменные постройки в бухте и лодки, принадлежавшие обители, где подвизались русские монахи.
Летом 1043 года князь Ярослав Мудрый объявил поход на Византию и поручил возглавить дружину своему старшему сыну Владимиру Ярославичу.
Битва, закончившаяся поражением русов, описана и у византийских хронографов и в русских летописях. Пселл пишет: «взбороздил волнами море и погнал водяные валы на варваров. Одни корабли вздыбившиеся волны накрыли сразу, другие же долго еще волокли по морю и потом бросили на скалы и на крутой берег; за некоторыми из них пустились в погоню наши триеры, одни челны они пустили под воду вместе с командой, а другие воины с триер продырявили и полузатопленными доставили к ближайшему берегу… И устроили тогда варварам истинное кровопускание», – заключает свой рассказ Пселл – «казалось, будто излившийся из рек поток крови окрасил море».
В «Повести временных лет» говорится об этих событиях «В год 6551 (1043). Послал Ярослав сына своего Владимира на греков и дал ему много воинов, а воеводство поручил Вышате, отцу Яня. И отправился Владимир в ладьях, и приплыл к Дунаю, и направился к Царьграду. И была буря велика, и разбила корабли русских, и княжеский корабль разбил ветер, и взял князя в корабль Иван Творимирич, воевода Ярослава. Прочих же воинов Владимировых, числом до 6000, выбросило на берег, и, когда они захотели было пойти на Русь, никто не пошел с ними из дружины княжеской. И сказал Вышата: «Я пойду с ними». И высадился к ним с корабля, и сказал: «Если буду жив, то с ними, если погибну, то с дружиной». И пошли, намереваясь дойти до Руси. И сообщили грекам, что море разбило ладьи руси, и послал царь, именем Мономах, за русью 14 ладей. Владимир же, увидев с дружиною своею, что идут за ними, повернув, разбил ладьи греческие и возвратился на Русь, сев на корабли свои. Вышату же схватили вместе с выброшенными на берег, и привели в Царьград, и ослепили много русских. Спустя три года, когда установился мир, отпущен был Вышата на Русь к Ярославу. В те времена выдал Ярослав сестру свою за Казимира, и отдал Казимир, вместо свадебного дара, восемьсот русских пленных, захваченных еще Болеславом, когда тот победил Ярослава».
Конфликт завершился подписанием мирного договора в 1046 году, когда в знак заключения мира с Русью Константин отпустил воеводу Вышату и выдал свою дочь от первого брака замуж за другого сына Ярослава, Всеволода. Родившийся от этого брака в 1053 году сын Владимир получил от родителей прозвище по деду — Владимир Мономах.
Еще одним последствием тех событий стало то, что Ярослав Мудрый, учитывая их политические уроки, не оставил мысли о независимости от Византии и в 1051 году сам поставил митрополитом Илариона, сделав это впервые без участия константинопольского Патриарха. Святитель Макарий (Булгаков) об этом пишет так: «В 1051 г., говорит древняя летопись, Ярослав поставил митрополитом Илариона, русина, в святой Софии, собрав епископов. Что расположило самовластца поступить таким образом, неизвестно. Впрочем, нельзя отвергать сказания хотя и поздних летописей, что это совершилось вследствие несогласия нашего князя с византийским двором по случаю последней войны». Святитель Макарий указывает, что несмотря на то, что прошло уже более трех лет, как война окончилась миром, «…еще свежа была память о том вероломстве, каким греки начали ее, и особенно о той жестокости, какою заключили: восемьсот русских пленных и во главе их любимый воевода Ярославов Вышата, которых греческий император повелел ослепить и потом, по заключении мира, отпустить в Россию, были живыми свидетелями этой жестокости. И неудивительно, если Ярослав, желая прервать единственную нить своей зависимости от греческого императора, по воле которого, как известно, происходило вообще поставление митрополитов в Константинополе, следовательно и нашего, решился избрать и поставить для России митрополита в Киеве. А может быть, Ярослав огорчен был тем, что из Греции по смерти митрополита нашего Феопемпта почему-то долго не присылали к нам нового архипастыря: подождав два-три года и не желая оставлять более отечественную Церковь без верховного пастыря, князь и повелел избрать его своим епископам. Но ни в каком случае нельзя допустить мысли, будто к этому могло расположить русских сомнение о православии тогдашнего Константинопольского патриарха Михаила Керуллария, которого дерзкие легаты папы предали отлучению от Церкви, потому что состязания Михаила с легатами и борьба с ними происходили в Константинополе уже в 1054 г., т. е. гораздо после избрания митрополита Илариона».
Митрополит Иларион в Софийском соборе. Миниатюра летописи
На столпе в киевском софийском соборе есть надпись: «месяца апреля в 9 день поставлен был владыка» – считается, что в ней говорится об интронизации первого Киевского митрополита из русских. В конце исповедания веры указано: «Азъ милостию Человеколюбиваго бога мнихъ и прозвитеръ Иларионъ изволениемь Его от богочестивыихъ епископъ священъ быхъ настолованъ въ велицемь и богохранимемь граде Кыеве, яко быти ми въ немь митрополиту, пастуху же и учителю. быша же си в лето 6559 (1051), владычествующу благоверьному кагану Ярославу, сыну Владимирю. Аминь»
В очень непростое время был поставлен митрополитом Илларион. Разделы, распри, нестроения внутри страны, нападения извне, раскол Восточной и Западной Церкви. Вот как в целом описывает это в своей «Церковной истории» святитель Макарий (Булгаков): «В гражданском отношении вскоре после избрания митрополита Илариона в России настал так называемый период удельный, столько гибельный и для государства, и для Церкви. Дети, внуки и правнуки великого князя Ярослава I, владея по частям Русскою землею, вели между собою непрерывные войны и, проливая кровь своих подданных, в то же время православных христиан, разоряя села и города, опустошая целые области, нередко разоряли и опустошали храмы Божий, обители иноков, жилища священнослужителей.
Толпы диких половцев, увлекаемые страстию к грабежам, а часто приглашаемые нашими же враждовавшими между собою князьями, равно толпы венгров, поляков и других соседей по приглашению тех же князей производили новые опустошения в странах русских и увеличивали тяжесть бедствия для сынов России и православной Церкви». Но, по мнению владыки Макария, у удельного периода были и свои преимущества. Каждый князь стремиося утвердить в своем владении святую веру, строились многочисленные храмы и воздвигались монастыри, открывали иногда с соизволения церковной власти даже епископские кафедры.
«Таким образом, семена веры и благочестия, посеянные во дни святого Владимира и Ярослава, теперь, при ближайшем участии удельных князей, могли укорениться по всей России, в самых отдаленных уголках ее».
«Наконец, если рассматривать нашу Церковь в отношении к другим Церквам, время избрания митрополита Илариона представляет ту достопримечательность, что тогда совершился в Константинополе при патриархе Михаиле Керулларии последний разрыв между христианским Востоком и Западом, и Римский патриарх окончательно отделился от прочих патриархатов – православных. Это горестное событие, составляющее эпоху в церковной истории вообще, глубоко отразилось и в истории нашей Церкви. Отселе более, нежели прежде, определился у нас, как и на всем Востоке, взгляд на Западного первосвященника и всех подведомых ему христиан; отселе, с одной стороны, начался непрерывный ряд попыток римских к совращению наших предков с пути православия; отселе же, с другой стороны, пастыри нашей Церкви с удвоенным вниманием стали бодрствовать на страже православия для охранения своих духовных чад, и в самое непродолжительное время явилось у нас несколько сочинений, направленных против латинства».
Сведений о митрополите Иларионе Киевском сохранилось крайне мало. Согласно «Повести временных лет», митрополит Иларион до своего поставления был священником в храме в честь Святых Апостолов в селе Берестове под Киевом, в загородной резиденции киевских князей. Есть предположения о том, что он мог быть духовником киевского князя Ярослава Мудрого. «Повесть временных лет» рассказывает, что «боголюбивый князь Ярослав любил село Берестовое и церковь, которая была там, святых апостолов, и помогал попам многим, среди которых был пресвитер, именем Иларион, муж благостный, книжный и постник. И ходил он из Берестового на Днепр, на холм, где ныне находится старый монастырь Печерский, и там молитву творил, ибо был там лес великий. Выкопал он пещерку малую, двухсаженную, и, приходя из Берестового, пел там церковные часы и молился Богу втайне».
Немецкий исследователь Г. Подскальски предполагает, что будущий митрополит «свою богословскую и ораторскую ученость приобрел, вероятно, в Византии («Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988–1237 гг.)»). Отдельные исследователии придерживаются мнения, что «митрополит Иларион получил образование дома, а не в Византии». Постриг будущий святитель, вероятно, принял от преподобного Антония Печерского.
Святитель Илларион был избран на митрополичий престол соборным суждением иерархов Церкви Русской без обращения к Патриарху Константинопольскому. Незадолго до своего поставления в митрополиты он произнес в Десятинной церкви в похвалу святому князю Владимиру свое знаменитое «Слово о законе и благодати». Подвижник был поставлен митрополитом в 1051 году в Святой Софии, а позже был утвержден Константинопольским Патриархом.
«Слово о законе и благодати»
Духовное наследие, которое оставил святитель, является бесценным сокровищем. Важнейшими произведениями святителя Илариона являются прежде всего «Слово о законе и благодати», «Молитва», «Исповедание веры». Эти тексты имеют общее заглавие: «О законе, Моисеом даннем ему, и о благодати и истине, Исус Христос бывшим. И како закон отъиде, благодать же и истина всю землю исполни, и вера в вся языкы простреся и до нашего языка русскаго. И похвала кагану нашему Владимиру, от негоже крещени быхом. И молитва к Богу от всеа земля нашеа». Подборка текстов завершается кратким автобиографическим послесловием.
В «Слове о законе и благодати» святитель дал богословское осмысление места Русской Церкви в истории Божественного домостроительства спасения.
Тема «Слова…» - тема равноправности народов, резко противостоящая теориям богоизбранничества лишь одного народа, теория вселенской империи, или вселенской Церкви. Иларион указывает, что Евангелием и крещением Бог «все народы спас», прославляет русский народ среди народов всего мира и резко полемизирует с учением об исключительном праве на «богоизбранничество» только одного народа.
Первая часть произведения касается одного вопроса исторических воззрений средневековья – взаимоотношения двух заветов: Ветхого – «закона» и Нового – «благодати». Особенное значение в этом противопоставлении Нового завета Ветхому Иларион придает моменту национальному. Ветхий завет имел временное и ограниченное значение. Новый же завет вводит всех людей в вечность. Ветхий завет был замкнут на еврейском народе, а Новый имеет всемирное распространение. Иларион приводит многочисленные доказательства того, что время замкнутости религии в одном народе прошло, что наступило время свободного приобщения к христианству всех народов без исключения; все народы равны в своём общении с Богом. Христианство, как вода морская, покрыло всю землю, и ни один народ не может хвалиться своими преимуществами в делах религии. Всемирная история представляется Илариону как постепенное распространение христианства на все народы мира, в том числе и на русский. Излагая эту идею, Иларион прибегает к многочисленным параллелям из Библии и упорно подчёркивает, что для новой веры потребны новые люди. «Слово о законе и благодати» – первое по времени творение отцов Русской Церкви, в котором святой креститель Руси ублажается в чине равноапостольных. «Радуйся во владыках, апостоле, не мертвые телеса воскресивший, но душею нас мертвых воскресивший: ибо тобою обожились и жизнь Христову познали».
Архиерейское «Исповедание» святителя Илариона стало образцом епископской присяги в Русской Церкви.
Летопись не отметила года кончины митрополита Илариона, но на погребении князя Ярослава Мудрого 20 февраля 1054 года святителя уже не было, а в 1055 году в Киев прибыл новый митрополит. Очевидно, митрополит Иларион отошел ко Господу в 1053 г.
Святитель Макарий Булгаков пишет так: «При посвящении своем Иларион, по обычаю церковному, составил и торжественно произнес исповедание веры, дошедшее до нас. Но как потом он управлял Русскою Церковию в сане митрополита, летописи совершенно молчат. Знаем только, что он освятил храм святого Георгия, построенный в Киеве великим князем Ярославом. Кажется, что и время управления Иларионова Церковию было очень непродолжительное: под 1054 г., описывая погребение великого князя Ярослава в Софийском соборе, летописи говорят только о попах и ни одна – о митрополите, а под 1055 г. новгородские летописцы упоминают уже о митрополите Киевском Ефреме, который производил суд над Новгородским епископом Лукою Жидятою: память об этом событии, непосредственно касавшемся Новгорода, могла верно сохраниться в местных сказаниях и записях. Догадка, что под именем Ефрема скрывается митрополит Иларион, только в схиме, есть одна догадка, и мы не знаем, чтобы митрополиты наши принимали на себя схиму и переменяли свои имена до удаления своего на покой. В Степенной книге и некоторых рукописях митрополит Иларион называется святым, но ниоткуда не видно, чтобы он причтен был к лику святых самою Церковию».
Святитель Иларион был погребен в Киевских пещерах. В надписаниях его творений, в рукописных святцах и каталогах святителей митрополит Иларион неизменно именуется святым и предивным чудотворцем. Устойчивое литургическое почитание его как святого засвидетельствовано в службах Киево-Печерским преподобным.
