Зарождение христианства на Руси. Просвещение русов (окончание)
Что известно о дальнейшем утверждении христианской веры на славянских землях? В «Повести временных лет» рассказывается о первых варяжских князьях Аскольде и Дире, которые водворились в Киеве и стали здесь княжить, придя из Новгорода, и их походе на Константинополь.
Как мы рассказывали в первой части статьи, русские летописи указывают, что среди русов, напавших на Константинополь и участвовавших в событиях называемых первым крещением Руси, действовали именно эти киевские князья.
Ученые пытаются совместить все сведения, которые были получены из разных источников о событиях середины – конца IX века в единое целое, и высказываются самые разные предположения, например: а не был ли тем проповедником, который явил описанное в летописи чудо среди русов, сам Константин Философ?
Вот что говорит летописец о призвании варягов на Русь и о первых киевских князьях Аскольде и Дире:
«В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим. "От Адама и до потопа 2242 года, а от потопа до Авраама 1000 и 82 года, а от Авраама до исхода Моисея 430 лет, а от исхода Моисея до Давида 600 и 1 год, а от Давида и от начала царствования Соломона до пленения Иерусалима 448 лет" а от пленения до Александра 318 лет, а от Александра до рождества Христова 333 года, а от Христова рождества до Константина 318 лет, от Константина же до Михаила сего 542 года».
В этом отрывке можно наблюдать, как летописец встраивает историю молодого государства в мировой контекст, каким в то время являлся контекст библейской и античной истории, проводя летоисчисление от сотворения мира и упоминая имена Александра Македонского, императоров Константина и Михаила.
В этом же ряду им приводятся имена первых правителей Руси, количество лет княжения Олега, Игоря, Ярополка, Владимира. Важной датой, отмеченной в летописи, становится 862 год, когда, по слову летописца, славяне «изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву"». На княжение были призваны варяжские князья, «и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске… И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, И от тех варягов прозвалась Русская земля».
Далее следует рассказ о княжении Аскольда и Дира в Киеве, тогда небольшом городке на Днепре, население которого платило дань хазарам. Утвердившись в Киеве, Аскольд и Дир вместе с варяжской ратью стали владеть всей землей полян. Рюрик оставался княжить в Новгороде.
Таким образом, можно говорить о возникновении двух главных политических центров восточных славян — южного с центром в Киеве (Киевская Русь) и северного с центром в Новгороде (Новгородская Русь). При Аскольде и Дире в состав Киевской Руси входили земли полян, древлян, дреговичей и юго-западной части северян (с городом Черниговом). Новгородские земли включали территорию ильменских словенов, чуди, веси и мери. Между двумя политическими центрами лежала область кривичей, до 872 года сохранявшая независимость.
Таким образом, можно говорить о возникновении двух главных политических центров восточных славян — южного с центром в Киеве (Киевская Русь) и северного с центром в Новгороде (Новгородская Русь).
В походе на Константинополь, по свидетельству разных источников, и приняли крещение Аскольд и Дир.
Эти события рассматривает в своей «Истории Русской Церкви» святитель Макарий Московский, приводя следующие цитаты из известных византийских источников:
«“В царствование греческого императора Михаила III, – так начинают свой рассказ первые, – в то время когда император отправился с войском против агарян, у стен Константинополя явились на двухстах ладиях новые враги империи, скифский народ руссы. С необычайною жестокостию опустошили они всю окрестную страну, ограбили соседственные острова и обители, убивали всех до одного пленников и привели в трепет жителей столицы. Получивши столь горестную весть от Цареградского епарха, император бросил войско и поспешил к осажденным. С трудом пробился он сквозь неприятельские суда в свою столицу и здесь первым долгом счел для себя прибегнуть с молитвою к Богу. Целую ночь молился Михаил вместе с патриархом Фотием и бесчисленным множеством народа в знаменитой Влахернской церкви, где хранилась тогда чудотворная риза Богоматери. Наутро при пении священных гимнов изнесена была эта чудодейственная риза на берег моря, и едва только она коснулась поверхности воды, вдруг море, дотоле тихое и спокойное, покрылось величайшею бурею; суда безбожных руссов были рассеяны ветром, опрокинуты или разбиты о берег; весьма малое число избежало погибели”.
“Испытавши таким образом гнев Божий, по молитвам управлявшего в то время Церковию Фотия, – продолжают другие греческие писатели, – русы возвратились в отечество и спустя немного прислали послов в Константинополь просить себе крещения. Их желание было исполнено – к ним послан был епископ”.
“Когда этот епископ прибыл в столицу руссов, – повествуют, наконец, третьи, – царь руссов поспешил собрать вече. Тут присутствовало великое множество простого народа, а председательствовал сам царь со своими вельможами и сенаторами, которые по долгой привычке к язычеству более других были к нему привержены. Начали рассуждать о вере своей и христианской; пригласили архипастыря и спросили его, чему он намерен учить их. Епископ разверз Евангелие и стал благовествовать пред ними о Спасителе и Его чудесах, упоминая вместе о многоразличных знамениях, совершенных Богом в Ветхом Завете.
Руссы, слушая благовестника, сказали ему: “Если и мы не увидим чего-либо подобного, особенно подобного тому, что, по словам твоим, случилось с тремя отроками в пещи, мы не хотим верить”. Не поколебался служитель Божий, но, вспомнивши слова Христовы: Аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю (Ин. 14, 14); веруяй в Мя, дела, яже Аз творю, и той сотворит (Ин. 14, 12), разумеется, в том случае, когда это просится не для тщеславия, а для спасения душ, смело отвечал язычникам: “Хотя и не должно искушать Господа, однако, если вы искренно решились обратиться к Нему, просите, чего желаете, и Он все исполнит по вашей вере, как мы ни ничтожны пред Его величием”. Они просили, чтобы повергнута была в огонь, нарочито разведенный, самая книга Евангелия, давая обет непременно обратиться к христианскому Богу, если она останется в огне невредимою. Тогда епископ, возведши очи и руки свои горе, воззвал велегласно: “Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Прослави и ныне святое имя Твое пред очию сего народа”, – и вверг священную книгу Завета в пылающий костер. Прошло несколько часов, огонь потребил весь материал, и на пепелище оказалось Евангелие совершенно целое и неповрежденное; сохранились даже ленты, которыми оно было застегнуто. Видя это, варвары, пораженные величием чуда, немедленно начали креститься”. Вот в немногих словах все, что сохранили нам греческие писатели о первом обращении наших предков по основании нашего отечества».
Если чего попросите во имя Моё, Я то сделаю. (Ин 14:14)
Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду. (Ин 14:12)
И далее он продолжает:
«...Сказавши, что по прибытии в Киев епископа русы держали совет, на котором присутствовали сам князь, вельможи и бесчисленное множество народа, и что, узревши совершенное епископом чудо, они немедленно начали креститься, византийцы не определяют, крестился ли тогда русский князь или, точнее, оба князя. Но могло ли это быть иначе? Аскольд и Дир были сами очевидцами чудесной бури у стен Константинополя, которая возбудила в них мысль о величии Бога христианского и первое желание креститься. От них потом зависело по возвращении в отечество отправить посольство в Константинополь и просить христианского наставника; это показывает уже, что желание креститься было в них очень твердо. В противном случае, что могло бы расположить их к такому предприятию? Когда прибыл в Киев епископ, Аскольд и Дир сами приказали созвать вече, сами присутствовали на нем и, подобно другим, видели чудо несгоревшего Евангелия – кому же прежде всего, как не им, естественно было и последовать гласу Евангелия? Они были главными действователями во всем и, очевидно, с искренним усердием искали истины, без которого ничто не могло бы заставить их действовать – как же они могли отказаться от нее, когда она открыла себя их взору? И если бы они не крестились, то, можно сказать, и никто бы в Киеве не крестился. Народ и вельможи не решились бы открыто на такое предприятие без примера князей из одного уже страха. Как на более прямое доказательство крещения Аскольдова справедливо указывают на то, что первые наши христиане над могилою сего князя имели церковь святого Николая, быть не может, чтобы они согласились построить христианский храм над могилою язычника. Вероятна и та догадка, что Аскольд в крещении назван был Николаем, потому что у нас, точно, существовал обычай созидать церкви над могилами князей в честь святых, им соименных. Слова летописи Иоакимовой, называющей Аскольда блаженным, могут служить новым доказательством его крещения для признающих подлинность этой летописи»
Другие исследователи истории Русской Церкви и общей истории Руси высказывают разные мнения об этих событиях. Сохранившиеся сведения противоречивы и история киевских князей Аскольда и Дира оставляет больше вопросов, чем дает ответов. Однако известно и то, что в XI веке на месте Аскольда была воздвигнута Никольская церковь, и это дает основание предполагать, что в крещении он носил имя Николая, хотя и эта информация тоже носит гипотетический характер.
В 882 году новгородский князь Олег отправился с войском и наёмной варяжской дружиной в поход на Киев. По пути в Киев Олег захватил Смоленск и ряд других земель, установив там свою власть и поставив на княжение своих людей. Подойдя к Киеву, Олег спрятал воинов в ладьях и назвавшись купцом, плывущим в греческие земли, обманом выманил к себе Аскольда и Дира. Когда же те пришли, воины вышли из ладей и Олег сказал Аскольду и Диру, что они не князья, не княжеского рода, а он, Олег, княжеского, а вместе с ним малолетний сын Рюрика Игорь. В результате похода Аскольд и Дир были убиты, а Олег стал киевским князем. Он объединил новгородские и киевские земли в единое государство и перенес столицу из Новгорода в Киев.
Вот как об этом рассказывает «Повесть временных лет»:
«В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу - родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал. В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де "мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим". Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: "Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода", и показал Игоря: "А это сын Рюрика". И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила - за церковью святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: "Да будет это мать городам русским". И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава».
Так начинается эпоха княжения Олега – язычника, негативно относящегося к христианской епархии, образовавшейся в Киеве, по характеру чрезвычайно воинственного. Он неоднократно совершал походы на Константинополь, бывшие неудачными, но тем не менее византийцам приходилось откупаться от опасности.
Во время своих набегов князь Олег заключал договоры с Византией. Об этих договорах так же рассказывает «Повесть временных лет»:
«В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки "Великая Скифь".
В результате похода Аскольд и Дир были убиты, а Олег стал киевским князем. Он объединил новгородские и киевские земли в единое государство и перенес столицу из Новгорода в Киев.
В договоре содержались правила и нормы наказаний для преступлений. За убийство надлежало заплатить жизнью или имуществом, если убийца «окажется имущим». Смерть вора при краже «не взыскивается». За ранение («удар или битье») надлежало заплатить 5 литр серебра. Краденое имущество при поимке вора надо было возвращать в тройном размере. В тексте договора регламентировались также общие дипломатические отношения между русскими и греками: например, русские обещают сохранить имущество ладьи, севшей на мель в русских пределах и помочь отправить ее в греческую землю. Те же обязательства в обратной ситуации брали на себя и греки. Важное место занимает указание о выкупе пленных с обеих сторон, о возврате имущества умерших на чужбине. Отдельные статьи касались торговых отношений, обращения с должниками в союзных государствах. Договор написан был на двух хартиях и в целом утверждал мир и твердые дипломатические отношения, был скреплен клятвами с обеих сторон. Русские послы получили дары от императора Леона и в сопровождении вельмож посетили греческие церкви, где им было показано все благолепие восточных православных храмов, «уча их вере своей и показывая им истинную веру».
К концу IX века князю Олегу удалось объединить под своей властью разбросанные и разрозненные племена древлян, северян и радимичей. Согласно летописной версии, Олег правил более тридцати лет. Родной сын Рюрика Игорь занял престол только после смерти Олега в 912 или 913 году и правил до 945 года.
Князь Игорь, так же как и Олег, часто ходил в походы как на соседних славян, так и на Константинополь. После смерти Олега еще не укрепленная Русь стала распадаться: восстали древляне, к границам подошли печенеги. Но Игорь завоевал древлян и обложил их еще большей данью. С печенегами князь заключил договор.
Как говорит «Повесть временных лет», походов на Константинополь было несколько, и каждый раз князь Игорь заключал договоры с византийцами и заставлял их откупаться от Руси. Сохранился текст договора 944 года, заключенного при императорах Романе, Константине и Стефане и послов от князя Игоря, «великого князя русского».
Цель договора заключалась в том, чтобы возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими. В договоре упоминается как христианский Бог греков, так и языческий Перун. Снова декларируется свобода и благоприятные условия для торговых отношений, причем для пребывания в Царьграде для русских торговцев выделяется место поселения «у церкви святого Мамонта», расписан порядок взимания податей посольской и купеческой. Эти договоренности напоминают уже в чем-то современные визовые соглашения между государствами, когда регламентируются сроки пребывания иностранных граждан («а у святого Мамонта зимовать да не имеют права»). В договоре установлена и стоимость выкупа пленников, которые захвачены были греками или русскими.
Цель договора заключалась в том, чтобы возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими.
Отдельное место в договоре занимала статья о «Корсунской стране», где, согласно условиям, русские князья воевать не имели права, но зато греческий император предоставлял воинов в распоряжение князя. Также и император получал право обращаться за славянскими воинами к князю. Присягу при принятии этого договора, по свидетельству летописца,русский князь и дружина принимали на холме, где стоял Перун: «и сложили оружие свое, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его - сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы и Хазар, - это была соборная церковь, так как много было христиан – варягов».
При князе Игоре произошло дальнейшее объединение восточнославянских племен. В состав Руси вошло юго-западное племя уличей. В правление Игоря появилось и официальное название Руси – «Русская земля».
Христианская церковь при князе Игоре уже не преследовалась так, как при его предшественнике. Очевидно, что к тому времени и в княжеской дружине служили христиане.
Князь Игорь был женат на Ольге из варяжского рода. Как пишется в «Повести временных лет»: «Когда Игорь вырос, то сопровождал Олега и слушал его, и привели ему жену из Пскова, именем Ольгу».
По мнению части историков, имя ее было Хельга, но произносилось на русский лад «Ольга». Иоакимовская летопись говорит о том, что Ольга принадлежала к роду изборских князей, одной из древнерусских княжеских династий. В некоторых сказаниях говорится, что Игорь приметил ее, когда охотился в псковских лесах. При том, что в среде язычников многоженство было распространено, ни один источник не упоминает, что у князя Игоря была еще жены кроме Ольги.
После гибели князя Игоря молодое государство, оказалось снова на грани развала. В Киеве оставалась жена Игоря Ольга с малолетним наследником князем Святославом. Вероятно, княгиня пользовалась авторитетом среди своих подданных, потому что приближенные ко двору князя Игоря не только сплотились вокруг нее и не только признали ее права на регентство до совершеннолетия сына, но и безоговорочно поддерживали княгиню во всех ее начинаниях.
«Ольга же была в Киеве с сыном своим, ребенком Святославом, и кормилец его был Асмуд, а воевода Свенельд - отец Мстиши. Сказали же древляне: "Вот убили мы князя русского; возьмем жену его Ольгу за князя нашего Мала и Святослава возьмем и сделаем ему, что захотим"».
И как рассказывает далее «Повесть временных лет», Ольга, еще бывшая язычницей, жестоко отомстила за убийство своего мужа. А затем, завоевав древлян, наложила на них огромную дань. Детей же казненного князя Мала – Добрыню и Малушу, как говорит одно из преданий, Ольга взяла к себе на воспитание.
Ольга проявила себя как мудрая правительница. За годы ее правления было проведено большое количество реформ, которые укрепили Русское государство, – например, установление системы сбора дани, начиная с древлянской земли. Были определены твердые нормы дани и указаны специальные места – погосты, куда дань ежегодно должна была свозиться населением. Там ее принимали представители княжеской администрации и отправляли в Киев.
«Отправилась Ольга к Новгороду и установила по Мсте погосты и дани и по Луге - оброки и дани, и ловища ее сохранились по всей земле, и есть свидетельства о ней, и места ее и погосты, а сани ее стоят в Пскове и поныне, и по Днепру есть места ее для ловли птиц, и по Десне, и сохранилось село ее Ольжичи до сих пор. И так, установив все, возвратилась к сыну своему в Киев, и там пребывала с ним в любви» – говорится в «Повести временных лет».
Ольга повсюду устанавливала новые нормы, их на Руси называли уроками, и учреждала погосты. Ко времени Ольги историки относят установление первых государственных границ Руси на западе, с Польшей. Богатырские заставы на юге охраняли княжество от народов Дикого поля. Усиливалась обороноспособность государства, застраивались и укреплялись города. Ольга стремилась подтвердить прежние договоры, развивать торговые н политические отношения с другими странами и прежде всего с Византийской империей.
Ольга проявила себя как мудрая правительница. За годы ее правления было проведено большое количество реформ, которые укрепили Русское государство, – например, установление системы сбора дани, начиная с древлянской земли.
Летом 954 года княгиня Ольга лично отправилась с большим флотом в Константинополь. Вообще разные исследователи называют разные даты, и 947 год, и 946 год, и в том числе и 957 год. Существует даже версия о том, что Ольга дважды посещала Константинополь. Но так или иначе княгиня лично посетила Константинополь, поручив управление государства уже подросшему к тому времени сыну Святославу.
Какие задачи ставила перед собой правительница, сложно сказать – вероятно, тут было сочетание и дипломатической и политической миссии, но и в их числе, а может быть и в первую очередь, это было духовное паломничество. Много пережившая Ольга наверняка еще в Киеве имела общение с христианами, которые уже встречались среди ее приближенных. И важным этапом этого общения явилось крещение самой княгини Ольги.
Есть некоторые историки, которые считают, что Ольга приняла крещение не в Константинополе, о чем говорится в «Повести временных лет» и в византийских источниках, а в Киеве, однако таковых достаточно мало. Так или иначе сам факт крещения состоялся. Вот как это «хождение» в Константинополь описывается летописцем:
«В год 6463 (955). Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду. И был тогда царь Константин, сын Льва, и пришла к нему Ольга, и, увидев, что она очень красива лицом и разумна, подивился царь ее разуму, беседуя с нею, и сказал ей: "Достойна ты царствовать с нами в столице нашей". Она же, поразмыслив, ответила царю: "Я язычница; если хочешь крестить меня, то крести меня сам - иначе не крещусь". И крестил ее царь с патриархом. Просветившись же, она радовалась душой и телом; и наставил ее патриарх в вере, и сказал ей: "Благословенна ты в женах русских, так как возлюбила свет и оставила тьму. Благословят тебя сыны русские до последних поколений внуков твоих". И дал ей заповеди о церковном уставе, и о молитве, и о посте, и о милостыне, и о соблюдении чистоты телесной. Она же, склонив голову, стояла, внимая учению, как губка напояемая; и поклонилась патриарху со словами: "Молитвами твоими, владыка, пусть буду сохранена от сетей дьявольских"».
Именно так, со слегка наклоненной головой, изображена равноапостольная Ольга на одной из фресок киевского Софийского собора, а также на современной ей византийской миниатюре в лицевой рукописи хроники Иоанна Скилицы из Мадридской национальной библиотеки.
В рукописи княгиня изображена в особом головном уборе, «как новокрещеная христианка и почетная диакониса Русской Церкви». Рядом с ней в таком же уборе новокрещеной изображена Малуша, впоследствии мать равноапостольного Владимира.
В крещении Ольге было наречено имя Елена. Далее летописец приводит рассказ о том, как император, быв привлечен красотой и мудростью княгини и предложил ей стать его женой.
«Она же ответила: "Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью? А у христиан не разрешается это - ты сам знаешь". И сказал ей царь: "Перехитрила ты меня, Ольга"».
Хотя эта истории едва ли соответствует реальным событиям, автор Повести очень тонко передал образ княгини, когда ее прирожденный ум и хитрость, во времена язычества служившие весьма жестокими целям (рассказ о мести Ольги древлянам) теперь обернулись мудростью и глубиной просвещенной христианки.
«Она же, собравшись домой, пришла к патриарху, и попросила у него благословения дому, и сказала ему: "Люди мои и сын мой язычники, - да сохранит меня Бог от всякого зла". И сказал патриарх: "Чадо верное! В Христа ты крестилась и в Христа облеклась, и Христос сохранит тебя, как сохранил Еноха во времена праотцев, а затем Ноя в ковчеге, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлян, Моисея от фараона, Давида от Саула, трех отроков от печи, Даниила от зверей, - так и тебя избавит он от козней дьявола и от сетей его". И благословил ее патриарх, и отправилась она с миром в свою землю, и пришла в Киев. Произошло это, как при Соломоне: пришла царица эфиопская к Соломону, стремясь услышать премудрость Соломона, и увидела великую мудрость и чудеса: так же и эта блаженная Ольга искала настоящей божественной мудрости, но та (царица эфиопская) - человеческой, а эта - Божьей. "Ибо ищущие мудрости найдут".
"Премудрость на улицах возглашает, на путях возвышает голос свой, на городских стенах проповедует, в городских воротах громко говорит: доколе невежды будут любить невежество...". Эта же блаженная Ольга с малых лет искала мудростью, что есть самое лучшее в свете этом, и нашла многоценный жемчуг - Христа. Ибо сказал Соломон: "Желание благоверных приятно для души"; и: "Склонишь сердце твое к размышлению"; "Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня". Господь сказал: "Приходящего ко мне не изгоню вон"».
Император Константин Багрянородный, восприемник Ольги, в своем сочинении «О церемониях византийского двора», дошедшем в единственном списке, оставил подробное описание церемоний, сопровождавших пребывание святой Ольги в Константинополе. Ольга не решилась на принятие христианства как государственной религии: многие бы ее не поддержали в этом, и в первую очередь ее сын. Она выбрала осторожный путь, решив креститься сама и тем самым подать пример остальным.
Приняв крещение, княгиня Ольга становится последовательной христианкой. Она возвращается на Русь и при ней находится священник. Ольга воздвигает храмы в Киеве, строит церкви в других городах государства. Нельзя исключать, что уже многие из восточных славян принимали христианство, так же как это сделала и княгиня Ольга.
Она выбрала осторожный путь, решив креститься сама и тем самым подать пример остальным.
Не исключено, что кто-то из ее ближайшего окружения последовал за своей госпожой и тоже принял христианство. Сын княгини Ольги при этом оставался последовательным язычником, он ничего не хотел воспринимать от своей матери:
«Жила же Ольга вместе с сыном своим Святославом и учила его принять крещение, но он и не думал прислушаться к этому; но если кто собирался креститься, то не запрещал, а только насмехался над тем. "Ибо для неверующих вера христианская юродство есть"; "Ибо не знают, не разумеют те, кто ходят во тьме", и не ведают славы Господней; "Огрубели сердца их, с трудом уши их слышат, а очи видят". Ибо сказал Соломон: "Дела нечестивых далеки от разума"; "Потому что звал вас и не послушались меня, обратился к вам, и не внимали, но отвергли мои советы и обличений моих не приняли"; "Возненавидели премудрость, а страха Божьего не избрали для себя, не захотели принять советов моих, презрели обличения мои". Так и Ольга часто говорила: "Я познала Бога, сын мой, и радуюсь; если и ты познаешь - тоже станешь радоваться". Он же не внимал тому, говоря: "Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться". Она же сказала ему: "Если ты крестишься, то и все сделают то же". Он же не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям, не зная, что кто матери не послушает - в беду впадет, как сказано: "Если кто отца или матери не послушает, то смерть примет". Святослав же притом гневался на мать, Соломон же сказал: "Поучающий злых наживет себе беды, обличающего же нечестивого самого оскорбят; ибо обличения для нечестивых, как язвы. Не обличай злых, чтобы не возненавидели тебя". Однако Ольга любила своего сына Святослава и говаривала: "Да будет воля Божья; если захочет Бог помиловать род мой и землю Русскую, то вложит им в сердце то же желание обратиться к Богу, что даровал и мне". И, говоря так, молилась за сына и за людей всякую ночь и день, воспитывая сына до его возмужалости и до его совершеннолетия».
Постепенно власть перешла к Святославу, и вокруг него объединились все язычники, которые отстранили Ольгу от влияния на дела Руси. «В год 6472 (964). Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус, и много воевал».
11 июля 969 года святая Ольга скончалась, «и плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки, и все люди». Перед смертью она запретила совершать над ней языческие тризны и завещала открыто похоронить ее по православному обряду. Святослав, по природе своей воинственный, пожелал уйти из Киева в Переяславец на Дунае и жить там. Ольга наказала сделать ему это только после ее смерти – и спустя три дня, скончалась.
«Была она предвозвестницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед рассветом. Она ведь сияла, как луна в ночи; так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи; были тогда люди загрязнены грехами, не омыты святым крещением. Эта же омылась в святой купели, и сбросила с себя греховные одежды первого человека Адама, и облеклась в нового Адама, то есть в Христа. Мы же взываем к ней: "Радуйся, русское познание Бога, начало нашего с ним примирения". Она первая из русских вошла в царство небесное, ее и восхваляют сыны русские - свою начинательницу, ибо и по смерти молится она Богу за Русь». Прославляя Ольгу, летописец относит к ней слова Писания царя Соломона "Радуется народ похваляемому праведнику" и царя Давида "В вечной памяти будет праведник, не убоится дурной молвы; готово сердце его уповать на Господа; утверждено сердце его и не дрогнет". «Соломон же сказал: "Праведники живут вовеки; награда им от Господа и попечение о них у Всевышнего. Посему получат они царство красоты и венец доброты от руки Господа, ибо он покроет их десницею и защитит их мышцею". Защитил ведь он и эту блаженную Ольгу от врага и супостата – дьявола».
Святослав, как истинный язычник, был многоженцем. От разных женщин у него родились трое сыновей - Ярополк, Олег и Владимир. Матери первых двух были его законными женами, а Владимир родился от наложницы Малуши, служанки княгини Ольги. Старшего сына, Ярополка, Святослав перед уходом на войну с Византией в 970 году посадил в Киеве, Олега — в Овруче, а младшего, Владимира — в Новгороде. Но по малолетству назначил им в управители своих воевод: Ярополку — Свенельда, а Владимиру — его дядю, Добрыню. Далее между братьями возникла ссора, следствием которой была гибель Олега и бегство Владимира за море к варягам.
Будучи князем в Киеве и оставаясь язычником, Ярополк, видимо под влиянием воспитания бабушки, покровительствовал христианам, которые в то время встречались уже среди простых горожан, бояр и купцов. Но большинство жителей как древней столицы, так и других крупных городов, были язычниками, которые мирно сосуществовали с христианским меньшинством. Для Ярополка не было различий между христианами на латинян и греков.
Поэтому он имел дипломатические контакты с германским императором Оттоном I и вел переговоры с Римом.
В результате в 979 году к Ярополку в Киев приходили послы от Папы Бенедикта VII с предложением крещения Руси по латинскому обряду. Эти контакты Ярополка не принесли никаких результатов, так как в Киеве произошёл переворот - используя предательство воеводы Блуда, Владимир убил Ярополка и воцарился в Киеве. Сразу после переворота Владимир объявил себя ревностным язычником, что обеспечило ему поддержку языческой части киевлян. Но именно князю Владимиру Русская земля оказалась впоследствии обязана своим крещением.
Таким образом, после крещения Аскольда и Дира с их дружиной, христианство постепенно входит в жизнь Древней Руси, но окончательно утверждается только более чем через сто лет, при князе Владимире.
